Государство думает, что терпение народа вечно

Приговор Олегу Миронову несправедлив в такой же степени, как и давнишний приговор Леониду Хабарову. Единственным союзником государства в сегодняшних предвоенных обстоятельствах является народ. Не партии и движения, не олигархи, не спецслужбы, не армия, а только народ.


При этом народ заинтересован в сохранении государства, возможно, даже больше, чем государство — в сохранении народа. Народ прекрасно помнит, что бывает, когда государство внезапно исчезает. Для народа это означает кровь, голод, вырождение. Народ понимает, что сегодняшнее государство ослаблено, больно, несовершенно. Но другого государства нет и не предвидится.
Единственное другое государство — это государство под чужим флагом, государство-агрессор, государство-оккупант. Иными словами, все те же кровь, голод, вырождение. Поэтому народ готов терпеть и прощать своему несовершенному государству очень многое. Гамбургеры с Обамой, танцы под америкэн бой, игру в бадминтон, Набиуллину и Васильеву, техногенные аварии и дорогие часы. Наплевать. Лишь бы не бросали Новороссию.


Государство тоже прекрасно понимает, что деваться народу некуда. У нас ведь испокон веку так: если Родина бьет, значит любит. Терпим и будем терпеть. Однако именно это долготерпение рождает у некоторых представителей государства обманчивую уверенность в том, что терпение вечно.

Что стерпят всё, что угодно. Эта иллюзия не один раз в российской истории доводила государство до саморазрушения. Да, можно терпеть любые лишения ради общего дела, общей цели, общей задачи. Но для этого необходима железобетонная уверенность каждого человека в том, что такое общее дело, общая цель, общая задача существуют. Так было в 1941-1945. Поэтому никакие репрессии не заставили Советский Народ отречься от своего Государства. Если же общей задачи нет, а есть демонстративная, ежедневная, вопиющая несправедливость, рано или поздно народ начинает посещать мысль о предательстве, измене.

Ненаказуемое предательство поощряет десятикратное предательство. Предательство становится массовым, популярным, заразительным, как паника. Так было в 1916-17 году, когда народу начало казаться, что Александра Федоровна уж слишком лояльно относится к немцам, что уж слишком странно ведет себя министр Сухомлинов. Если в тылу "измена, трусость и обман" — ну какой же дурак пойдет умирать за Веру, Царя и Отечество? "Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?"

Какой смысл записываться в добровольцы и сестры милосердия, жертвовать сбережения, затягивать пояса, если за твоей спиной — макаревич на макаревиче? За что? Не помогли, как известно, ни крестные ходы, ни газетные прокламации, ни военно-полевые суды. Терпеливая спина вздыбилась. И только потом, в самый последний момент нарисовались проклятые большевики.

Хотим ли мы потерять государство сегодня? Нет. Наша задача удержать государство от повторения роковых ошибок. У народа нет ничего, кроме государства. У государства нет никого, кроме народа. Приговор Олегу Миронову — трагическая ошибка. Не хочется думать, что это предательство.